Китайцы
Глупарева только что избили китайцы. Он лежал посреди улицы и смотрел на
небо. Мимо проходила Элеонора Тюбитейкина. Она остановилась и посмотрела на
Глупарева. "Товарищ, не лежите здесь. Не положено", - сказала Элеонора. "Мне
все равно", - отозвался Глупарев. "Я позову милиционера", - угрожающе
предупредила Элеонора. "Зовите", - безразлично ответил Глупарев. Тюбитейкина
ушла. Милиционера она не позвала, зато позвала директора. Директор присел на
корточки рядом с Глупаревым: "Ты бы парень шел отсюда", - произнес он после
долгого молчания. "Зачем?", - поинтересовался избитый Глупарев. "А вот погляди",
- директор протянул Глупареву бумагу. Глупарев схватил ее и съел. Директор
даже глазом моргнуть не успел. От возмущения он покраснел, как помидор, и на
лбу у него выступила испарина. "Это ж тебе не сарделька, какая-нибудь, чтобы
ее глотать! Это официальный документ! Да знаешь, что теперь с тобой за это
будет!" "Не знаю", - сказал Глупарев. "Ты теперь, брат, никогда больше не
сможешь на аккордеоне играть". Подумал Глупарев, подумал, да и встал. "Ну,
вот молодец, можешь ведь когда захочешь", - защебетал директор. "Могу", -
ответил, улыбаясь, Глупарев. И тут его переехала машина. "Тю-тю", - сказал
директор и убежал. Из машины показался пьяный Гуляев. Он сосредоточено
посмотрел на труп Глупарева и, ничего не сказав, уехал. А на следующий день
в газете появилась заметка, в которой автор бичевал всех нерадивых водителей,
которые пьют, перед тем как сесть за руль и от их безответственности страдают
другие, которые и без того судьбой покалечены и тд. и тп. Элеонора Тюбетейкина
прочитала статью и заплакала. Директор проходил мимо и спросил: "Что это вы,
Элеонора Прокоповна, все плачете и плачете, а работать, кто за вас будет?"
Элеонора извинилась и пошла обходить участок. А директор заперся у себя в
кабинете, налил стакан самогону, взял старый аккордеон и заиграл жалобную
песню о далекой отчизне.
