Luka - Рассказы

Пырь

Фома Лютиков страстно мечтал познакомиться со знаменитым русским писателем Ф. М. Достоевским. И вот однажды его мечте суждено было сбыться.

Проснулся как-то Фома, потянулся и сказал сам себе: "А не пойти бы мне..." И пошел. Пошел Лютиков на Невский проспект, благо погода стояла превосходнейшая.

Идет, значит, он мелодии разные насвистывает и вдруг видит, по противоположной стороне улицы движется некий господин с бородой. "Э! Да это же Федор Михайлович Достоевский!", - сказал сам себе Лютиков и запрыгал от радости. Перешел он на противоположную сторону, подошел к писателю поближе, приглядывается и так и эдак, а подойти заговорить боится. Достоевский остановился у книжной лавки и что-то бормочет. Фома тут как тут, рядышком пристроился, глядит в оба. Федор Михайлович это дело заметил, скривился, поморщился, но ничего не сказал. А Лютиков все ближе и ближе подбирается, улыбка до ушей, а изо рта слюни капают. Писатель от него отворачивается, а Фома уже пальцем тычет и стонет. Не выдержал Федор Михайлович, повернулся к Фоме и молвит: "Да, что ты, братец, все на меня таращишься. Никак ты идиотъ". А Лютиков дрожит, все у него в голове смешалось, ничего путного на язык не лезет, только мычание вырывается. Усмехнулся тогда великий русский писатель, достал из кармана целковый и протягивает его Фоме. "Возьми, любезный, тебе, наверное, пригодится. Думал я, что ты просто идиотъ, да видимо ошибся. Ты не просто идиотъ, ты полный идиотъ". Произнес это Достоевский, нахмурился и побежал. Хотел, было, Фома за ним кинуться, да заметил, что из подворотни цыган вышел и зовет его, рукой манит. Интересно стало Лютикову, пошел он на зов. Подходит к цыгану, а тот ему шепчет: "Гороха в нынешнем году не предвидится". Подивился Фома Лютиков сему раскладу, повернулся, чтобы уйти, но цыган схватил его за рукав и снова шепчет: "Гороха не предвидится, зато овес уродится". "Дааа", - многозначительно протянул Лютиков и опять развернулся уйти, а цыган ему в карман залез и крикнул: "Что это тут у нас!" и вытащил оттуда наган, коего Фома ни разу до этого не видел и, стало быть, нахождение сего предмета в своем кармане объяснить, не может. Сконфузился Фома, покраснел и затараторил какую-то несуразицу. Цыган пистолет за пазуху сунул, подмигнул Фоме и сказал: "В следующий раз не балуй".

Теперь, когда Лютиков освободился от цепких пальцев цыгана, он пошел шибко и постоянно оглядываясь. Однако, пройдя несколько метров, он неожиданно осознал, что хоть он и идет, да при этом идет вовсе не туда. То есть не туда, куда ему надо, а совсем в противоположном направлении. Остановился Фома, почесал репу, да и сел на землю. А тут, откуда не возьмись голос: "Любезный, вы бы подвинулись чуток". Огляделся Лютиков, а нет вокруг никого. Голос есть, а человека нет. В который раз за день удивился Фома. Но чувствует, щиплет его кто-то. Глянул он на землю и ахнул. Прямо перед ним из земли торчит гриб, да не простой гриб, а мудреный. С виду подберезовик, но только с глазами, ртом и аккуратной, маленькой бородкой клинышком. "Вот тебе на!", - воскликнул Фома Лютиков, - "Что же это такое?". "А ты меня спроси", - отозвался гриб. Фома как можно более деликатно осведомился: "Простите за вопрос, но что вы такое?" "Я есть пырь", - отчеканил гриб. "Пырь?", - спросил Лютиков. "Пырь", - ответил гриб. "Что еще за пырь?", - осторожно спросил Фома. "Пырь - форма не земная, а подземная". "Так", - промолвил Лютиков, - "А в чем ваша суть, так сказать основной смысл?" "Пыри - род древний и благородный. Беда лишь в том, что нас с грибами порой путают". "Но разве вы не гриб?" "Нет, я не гриб, а скорее сущность духовная, метафизическая, без следствий причин и объяснений". "Вот оно что", - Фома был смущен до крайности, - "Я, знаете ли, ничего в подобных вещах не смыслю:" "Еще бы ты в подобных вещах смыслил", - гневно прервал его Пырь, - "Ты есть холоп, и все воспринимаешь с колокольни своего холопьего разуменья". "Но позвольте", возмутился Фома. "Не сметь меня перебивать!", взвизгнул Пырь и топнул маленькой ножкой, - "Что еще за вольности. Взяли моду перебивать. Ты слушай да помалкивай. Я, может, и явился тебе, чтобы важную новость сообщить". "Какую?", - поинтересовался Лютиков. "А вот какую. Гороха в нынешнем году не предвидится", - произнес таинственным голом Пырь. "Я знаю, знаю, мне сегодня один цыган то же самое говорил", - радостно затараторил Фома. "Молчать!", - крикнул Пырь, - "Предупреждал я тебя, чтобы ты не перебивал меня? Предупреждал?" "Предупреждали", - испуганно ответил Лютиков. "А раз предупреждал, тогда и получай по заслугам", - злобно прошипел Пырь и махнул своей маленькой ручкой. Подхватил тут невидимый ураган Фому Лютикова, поднял к самым небесам, да и кинул об землю.

Очнулся Фома, и не понимает где он, и что с ним произошло. Однако чувствует что что-то с ним не так. Осмотрел он себя с ног до головы и закричал. Не Фома он больше, не Лютиков, а книга за витриной лавки купца Ротанеева. И написано на нем - Ф. М. Достоевский "Идиотъ".

Так вот!