Стихопоэзия 2004
Доброта
- Скажите, любезный, вы продаете траву?
- Помилуйте сударь, тем и живу!
- А не могли б вы забить мне косяк?
Я новичок, не ведаю как.
- Сначала один и после другой,
И даже могу завернуть вам с собой!
- Ой, что вы не надо, благодарю,
Я, если позволите, здесь покурю.
Бланманже
- Откушайте ж, наконец, бланманже.
- Так, мы, вроде как, уже.
Книга
Я открыл книгу и закрыл книгу,
Но не фигу я там увидел, нет, не фигу.
Я увидел четырех лошадей, вывернутых на изнанку,
Крупного дядю, жующего шарманку,
Ветер, испачканный полуденным сердцем,
Телеметрию, набитую вишневым перцем,
Дома, что растут из турецких десен,
Танцующий рубанок средь электрических сосен,
Поэта, скользящего вниз по фарфору,
Гору, стоящую на горе, а в ней еще одну гору,
Пиксели, ждущие небо из сливок,
Зуммер, схвативший Китай за загривок,
Две двери и несколько несовпадений,
Ушедших на дно любовных затмений,
Смех, скупленный виниловым газом,
Завтра, вчера, сегодня, при чем сразу,
Лиловое пузо в тринадцатом доке,
Дробные числа в акриловом потоке,
Луну, похожую на женские груди,
Меня с лимоном во рту, лежащим на блюде,
Собачку, затвор, пружину и время,
Чувашского лорда, алмазное племя,
Рубиновый глаз, залетевший с востока,
Картины, блюющие оттого, что им плохо,
Безумие резко ушедшее в минус,
Кафель на косинус и кафель на синус,
Кожу по свойствам близкую к свету,
Иероглифы, севшие вдруг на диету,
Космос под пробкой темного пива,
Сначала начало потом за ним слива,
Центр края, закрытый на египетский пряник,
Чайник, как землю и землю, как чайник.
И я закрыл книгу, охваченный страхом,
И пальцы мои осыпались прахом,
И члены мои вдруг онемели,
Неужто все это на самом деле?
Коростель
С неба упал шар,
В том шаре коростель,
У коростели острые клыки.
Кто пойдет туда, то не вернется,
А кто вернется, тот умрет.
Коростель дышит, как паровоз.
Коростель говорит на древнем языке.
У нее когти, как бритвы,
А глаза, как две луны.
Замечание
Да ты никак пьян, Куприян!?
И ты, Лукьян - пьян.
А Калистрат так этот просто в умат
И с вами Платон - он пил самогон.
Ну, а ты не ври Демьян! Ты не пьян!
По крайней мере, не так как Лукьян иль Куприян.
Ну и уж совсем не так как Калистрат, который в умат.
Они хоть пьяней тебя во сто крат,
Однако ж стоят, да к тому же молчат.
А ты, вот лежишь, громко матом кричишь,
Зубами скрепишь, как летучая мышь.
Не стыдно тебе валяться в траве?
Посмотри: идет Михаил,
Этот вовсе не пил.
А ты - не поймешь, толь пьян, толь не пьян,
Шел бы ты вон отсюда, Демьян.
Кот
Вот едет пароход, пароход,
А на нем зеленый кот, зеленый кот,
У кота торчат усы, торчат усы,
В них кусочки колбасы, колбасы.
Среди ночи кот пойдет, кот пойдет,
Да все задом наперед, наперед,
У него огонь в глазах, огонь в глазах,
Всем матросам будет швах, будет швах.
Я буду
Я буду третьей планетой от Солнца,
Ты будешь второй, что ж это даже прикольней,
И младший Скайуокер приклеит мне крылья,
А старший скинет вниз с колокольни.
И я три раза гулко ударюсь о землю,
И стану твоим ручным покемоном,
Затем, чтоб потом с утра выйти в поле,
И крикнуть в пространство густым баритоном.
Потом я стану Сейлором и Лулой,
И что самое забавное одновременно.
А ты окажешься шустрой тигровой акулой,
И поплывешь вверх по моим венам.
Роуэн Аткинсон с Мелани Гриффит,
Отрастят клыки и всех покусают,
Казалось бы, причем они вообще здесь,
Но я не знаю никого, кто это знает.
А мы будем купать красных коней и оленей,
Песок на зубах, утром нож в спину,
И ты узнаешь все о моих тайных кладах,
Ах, мне бы узнать, хотя б половину.
Все братья Толстые укурятся в усмерть
А я буду сверху маячить с винтовкой,
Потом перебью их и сниму шкуру,
Чтоб обзавестись новой толстовкой.
Под занавес можно забраться на башню,
И сделать вид, что я стал Саруманом,
Ты сыграешь с ними самую злую шутку,
Сначала будешь светом, а потом туманом.
И они заблудятся в тебе и сдохнут,
Капли крови на рукоятке трости.
А мы построим наш летучий корабль,
И улетим на берег слоновой кости.
