Luka - Рассказы

Злоключения Севы Пружинкина

Сева Пружинкин поднял глаза к небу и тяжело вздохнул. Время в тот день бежало вдвое быстрее, и Сева не поспевал, можно даже сказать, смертельно опаздывал. По небу ползли абсурдно-зелёные тучи, а воздух был наполнен запахом ткацкого станка. Ничего хорошего это не предвещало.

Но прежде чем поведать о том, как Сева Пружинкин попал впросак, следует рассказать о нём несколько вещей, чтобы любезный читатель смог понять, что, в сущности, во всём, что случилось, не было Севиной вины. Итак, во-первых, более всего на свете Сева Пружинкин любил наждачную бумагу и песни Нейла Седаки, во-вторых, он умалчивал правду о том, что произошло в городе Херсоне в одна тысяча девятьсот девяносто втором году и, в-третьих, он был склонен к левитации, но, к сожалению, чтобы левитировать Севе было необходимо съесть ведро черники, а чернику он терпеть не мог.

Поскольку время в тот день бежало вдвое быстрее, о чём уже сообщалось выше, то надобность в часах отпала ввиду их абсолютной бесполезности. Поэтому Сева снял свой наручный хронометр, бросил его на асфальт и раздавил каблуком ботинка. Как только он проделал сию манипуляцию с часами, из кустов выскочил свекольник и приветливо замахал передними лапками. Сева недовольно поморщился, не доверял он существам, природу коих не понимал. Свекольник же недоумевал, почему Сева морщится и не гладит его. Так они оба стояли и смотрели друг на друга, совершенно сбитые с толку и погрязшие в непонимании. Именно из-за этого непонимания и случился конфликт, который впоследствии вышел Пружинкину боком.

«Надо в эту тварь камнем швырнуть», - подумал Сева и огляделся по сторонам в поисках подходящего булыжника. Свекольник трактовал действия Севы по-своему. «Наверное, парень ищет, чем бы меня угостить», - предположил он. Свекольник завилял маленьким хвостиком и засеменил к Севе. «А, ну-ка, подай взад!», - угрожающе предупредил Сева и сделал страшное лицо. «Не понял…», - опешил свекольник и остановился. Сева заметил на земле сучковатую палку и радостно загоготал. Он схватил её и швырнул в свекольника. «Атака!», - промелькнуло в голове животного, и оно свернулось клубком и злобно зашипело на Севу. Пружинкин тем временем времени не терял, отыскал ещё одну сучковатую палку и вновь метнул ею в свекольника. На этот раз палка достигла цели и уязвила животное. Свекольник испуганно взвизгнул. «Парень, похоже, не знает, с кем имеет дело», - дружелюбное ранее существо, не на шутку начало злиться. «ВИРПУЛ!!!», - заорало оно, и из его головы вырвался небольшое воронкообразное завихрение. Сердце Севы неприятно ёкнуло. «Ща чё-то будет», - было последней мыслей Севы. Воронкообразное завихрение быстро увеличивалось в размерах, пока не стало достаточно большим, чтобы поглотить Пружинкина. И оно его таки поглотило...

Что происходит с людьми, поглощёнными вирпулом, неизвестно никому. Однако Севе Пружинкину пришлось испытать на себе все прелести такого поглощения.

Когда всё кончилось, Сева обнаружил себя лежащим на крайне неприятной для лежания поверхности. Она представляла собой бетонную крошку обтянутую ржавой металлической сеткой. Сева собрался с силами и встал. Вокруг ничего не было. Когда мы говорим НИЧЕГО, мы и подразумеваем – НИЧЕГО. То есть абсолютно НИЧЕГО: ни предметов, ни света, ни тьмы. Как выглядит сия картина вообразить невозможно, поэтому Сева, который столкнулся с подобным явлением носом к носу, был поражён до глубины души. Он стоял и моргал. На чём же он стоял и как же бетонная крошка, обтянутая ржавой металлической сеткой? - спросите вы. А мы вам ответим, чувствовать-то он её чувствовал, но не наблюдал. Кругом Севы имелось (или не имелось) бесцветное пространство. Так вот! Через неопределённый промежуток времени что-то начало происходит. Пружинкин понял это потому, что его начало мутить. Тошнота нарастала, и Сева не на шутку испугался, как бы не вышло какого конфуза. К счастью конфуза не вышло. Раздался глухой скрежет, и наш герой обнаружил себя в комнате.

Это была небольшая комната без окон и с одной дверью. Обставлена она была довольно скудно: два кресла, столик, кровать и четыре торшера по углам. Помимо Пружинкина в комнате находилось ещё три человека – двое мужчин и женщина. Последняя сидела в кресле, мужчины же стояли, отвернувшись лицами к стене, по разные стороны кровати. Все присутствующие застыли как на стоп-кадре. Но стоило только Севе пошевелиться, ожили и они. Женщина, миловидная блондинка лет двадцати пяти, взяла со столика бокал с вином и сделала глоток, мужчина (тот, что стоял справа от кровати) схватился за голову и принялся ходить туда-сюда, бормоча что-то невнятное, другой джентльмен, напротив, скорчив гневную гримасу, бросился к Севе с воплем: «Ну, вот видишь, Ромуальд, видишь! Как ты мог так поступить с нами? Ведь это ты их вызвал сюда, теперь уж нам всем конец!!!». Пружинкин отшатнулся от него. Женщина поставила бокал с вином и, сверкнув глазами, произнесла, обращаясь к гневному мужчине: «Прекрати истерику!». Затем мягким, но при этом довольно убедительным тоном сказала Севе: «Ромуальд, подойди ко мне». Сева повиновался. Она взяла его за руки и с надеждой заглянула ему в глаза. «Ромуальд, скажи, у нас ведь есть время всё исправить? Ты говорил, что шанс остаётся, пока они не включили свою адскую машинку». Пружинкин не знал, что ответить на это. Гневный фыркнул: «Виктория, боже мой! Да, что ты с ним разговариваешь, разве ты не видишь», - он указал на Севу, - «ему же плевать на свою жизнь и на нас, он специально втянул нас в свою афёру, заранее прекрасно зная, чем всё может кончиться». Нервный мужчина, теребящий свои волосы, издал крик отчаянья. Гневный кинулся к нему: «Роберт, Роберт, побереги силы, они тебе ещё понадобятся». Виктория продолжала с надеждой смотреть Севе в глаза и держать его за руки. Сева заметил, что она, хотя и казалась спокойной, на самом деле очень нервничала, и даже испытывала панический страх перед кем-то или чем-то. Он, Сева (или как они его называли, Ромуальд) был для неё последней надеждой. «Знать бы, что за чертовщина у них здесь творится», - подумал Пружинкин, а затем, - «Эта девушка очень красива и, по-моему, очень несчастна». Виктория произнесла: «Ромуальд…». Она ждала Севиной реакции. Но он не мог ничего ей сказать. Все четыре торшера вдруг замигали, и в замке двери послышался звук поворачиваемого ключа. Роберт взвыл: «Это они, господи, они идут за нами!» Гневный мужчина подошёл к Виктории, та напряглась как струна и, отпустив Севу, схватилась за пиджак гневного. Все трое в ужасе обратили свои взоры к двери. Сева тоже поглядел туда. Дверь распахнулась, из темноты шагнуло что-то очень страшное, не то человек, не то животное. Однако Пружинкин не смог разглядеть, кто это был, он провалился в темноту. Последнее, что он слышал это, душераздирающий вопль Виктории и вторившие ей крики мужчин.

Очнулся Сева в кабине лифта. Он куда-то ехал. Спиной к нему стоял лифтёр в фирменной одежде дорого отеля. Лифт остановился. «Приехали», - сказал лифтёр и повернулся к Севе. Пружинкин с ужасом обнаружил, что у лифтёра нет лица. Вернее оно было, как будто замазано, виднелся только рот, застывший в кошмарном оскале. Сева почувствовал, как внутри у него всё холодеет. Двери открылись, и в кабину влетел седой старик во фраке. Он не обратил никакого внимания на ужасного лифтёра, схватил Севу под руку и вывел в фойе. «Как хорошо, Ромуальд, что я разыскал тебя», - заговорил он в крайнем волнении. «Как же всё так получилось, ах, ах!», - сокрушался старик, выводя Севу из отеля на улицу к чёрному автомобилю. Пружинкин не успел разглядеть ни города, в котором они были, ни марки автомобиля. Он заметил только, что вокруг было темно и уныло, хотя повсюду виднелись огни фонарей и ярко освещённые окна домов.

Машина тронулась. Старик придвинулся к Севе поближе и затараторил: «Я никогда не сомневался, что сработает. Сработало, хе! А иначе и быть не могло. Только мы не были готовы к последствиям. Это просто кошмар. Но ты же исправишь всё?» И не дожидаясь Севиного ответа, он продолжил: «Ты должен спасти Викторию. Она выходит замуж за Альберта, но ведь ты знаешь, она всегда любила только тебя. Просто так надо». Старичок выжидающе поглядел на Пружинкина, затем продолжил: «Поезжай к Альберту. Там военные и полиция, но я договорился с мэром, он мой старинный друг. На тебя выписали пропуск». Старичок закурил. «Там теперь закрытая зона, они надеются локализовать этот кошмар. Господи, какие глупцы! Они погубят себя! Но ты знаешь, как вести себя в «таких» местах. Ты был первым, да и что уж скрывать, единственным учёным, работавшим в этой области. Ты справишься, я знаю». Машина остановилась. Сева увидел, что повсюду вокруг были ограждения, полицейские машины, люди в военной форме. «Похоже на Чикаго 30-х», - пронеслось в голове Пружинкина. Старичок вдруг захныкал: «Ромуальд, верни Викторию, я умоляю тебя, если ещё не поздно верни её оттуда. Мы сбежим на корабле в Европу. Я знаю, что после того, что произошло в лаборатории, этот город, да и вся страна обречены. Но, по крайней мере, у нас будет хотя бы надежда на спасение. Может кто-нибудь остановит их, и это перестанет распространяться». Старичок цепко схватил Севу за локоть и до боли сжал его: «Я не хочу, чтобы моя девочка оставалась там одна. Позволь нам быть вместе, когда ЭТО доберётся до нас». Пальцы старика ослабли, и его руки безвольно опустились вдоль тела. Сева почувствовал невыносимую тоску на сердце. Он дотронулся до плеча старика и сказал: «Я постараюсь». Затем резко распахнул дверцу машины и вышел. Ему в лицо ударил яркий свет.

Сева очнулся. Он лежал в тёмной прохладной норе прямо на сырой земле. «Ну и куда я теперь попал?», - спрашивал себя Пружинкин. Земля завибрировала. «Пора!», - скомандовал внутренний голос Севы. Он ринулся к выходу и очутился во дворе своего дома. Однако что-то было не так. Всё казалось большим: и дома и деревья и даже кустарник, росший у подъезда. «Что тут твориться?», - недоумевал Сева. Вдруг он услышал голос: «Вот ещё один, заходи слева, я зайду справа». Пружинкин напрягся как пружина. К нему с двух сторон подступали люди в белых халатах с сачками и со странными приборами. Но люди были огромные, гораздо выше и больше Севы. И тут он понял, в чём дело. Пружинкин глядел на своё отражение в луже и не мог придти в себя. То, что он там увидел, привело его в ступор, напугало и ошеломило. Он превратился в свекольника. Те же маленькие лапки, хвостик… Сева попытался крикнуть, но у него вышел лишь жалобный писк. Люди в белых халатах подходили всё ближе. Один из них достал револьвер...