Luka - Рассказы

Осенняя рапсодия

Когда первый пожелтевший лист плавно соскользнул с дерева и медленно, раскачиваясь словно маятник, опустился на зеркальную гладь пруда, оставив после себя едва заметные глазу круги на воде, Венедикт Кукушкин понял, что он – ноздря. Только вот чья он ноздря и, что ему теперь в связи с этим предпринять, Кукушкину было неведомо. Вначале Венедикта даже охватил приступ паники, и он заметался по берегу.

– Как же так?! – воскликнул Кукушкин, хватаясь за голову и дёргая без того редкие волосы, – если я – ноздря, то где все остальные? Где милые моему сердцу: вторая ноздря, тётушка переносица, сестрица верхняя губа, да что уж там, кузина нижняя губа, внучатые племянники уши, братья глаза? Где они?

Страх перед неизвестностью буквально парализовал Венедикта. Но тут второй лист, сорванный налетевшим порывом ветра, медленно и грациозно опустился на воду, и тревога покинула его сердце. Кукушкин вдруг понял, что он не просто часть чьего-то лица, лица какого-то неведомого и абстрактного человека, а что он – ноздря целого Мира.

Я – ноздря Мира, – изрёк Венедикт Кукушкин и переполняемый гордостью за своё новое положение исчез.

© 2011 Михаил Лукьянов